Еще не дочитала, но уже предвкушаю, какой он макаренко.
Из своего образовательного турне на Кюсю Кусака вернулся в начале мая 1856 года. Сёину в это время исполнилось 27. Он уже освободился из тюрьмы, в которую попал после неудачной попытки сдёрнуть из Японии на иностранном корабле, и теперь сидел под домашним арестом, в официальном статусе "очень-очень болен".
А Кусака как раз искал себе наставника, и, поскольку друзья покойного брата уже прожужжали Гэндзую все уши о "необыкновенном Сёине", юноша решил написать Ёсиде письмо (встречаться лично с арестантом было хлопотно и опасно).
В конце мая Сёину прилетело послание следующего содержания.
"Недавно бакуфу заключило с Америкой договор о дружбе, и это совершенно непереносимо. Чужаки увидели нашу слабость, они угрожают нашей стране, немереваясь покорить ее. Между тем народ, и буси в первую очередь, не обращают никакого внимания на эту опасность. Так нам Японию не защитить. Когда во времена Коан-но-эки (речь о попытке китайского-монгольского (так?) вторжения в Японию в XIII веке) завоеватель прислал нам хамское письмо, то его гонца тут же зарубили. Так же следует поступить и сейчас: вспомнить былые времена и начать убивать гайдзинов. Чужаки разозлятся и пойдут на нас войной. И вот тогда проснется наш дух, и люди поднимутся на защиту своего края. Вот что я думаю".
Получив письмо, Сёин скоренько ответил.
"Твои рассуждения - рассуждения несмышленого младенца. Убивать иностранцев нужно было раньше, в 6ой год Каэй. А сейчас уже поздно. И уж тем более нелепо руководствоваться примерами из истории. Если уж тебе так хочется поразмышлять, то поразмышляй-ка о своем собственном. Коли ты врач, так и думай лучше о мире врачевания. Практика важнее умозрений. Если у тебя есть время на дискуссии, потрать его лучше на размышления о своих поступках. Пустопорожние споры ничего не стоят, и я терпеть не могу пустословов".
"Его решимость необычайна, он алчет знаний. Я нарочно возражал в своем ответе - если он разозлится и начнет спорить, нам станут понятны его истинные побуждения. Если же промолчит - мне придется признать, что я ничего не понимаю в людях".
Кусака пишет второе письмо.
"Лучше уж убивать чужеземцов, хоть и запоздалая это мера, чем вообще ничего не делать. Мне говорят: "помни о том, что ты просто врач". Что ж, я отвечу: очень жаль, что не судьба мне быть "просто врачом". Именно поэтому я и написал тебе. Тебе, которого все подряд славят героем. И вот не кажется ли тебе, что упрекать меня в горяности и поверхностности - это вообще-то не слишком вежливо?"
Сёин месяц тянет с ответом, маринуя Кусаку. Пусть, мол, остынет. Когда же раскачался написать, написалось так.
"Я пытался объяснить тебе, что быть врачом - это и значит думать о стране. Поэтому я возражал тебе. Но мысль моя до тебя не дошла, ты пустился в порожние споры. Я хотел бы, чтобы ты обеими ногами стоял на земле, не забывая о том, кто ты таков".
Эти строки Гусаку восхитили, он ужаснулся мудрости сэнсэя и, скрутив свою гордость, написал очередное.
"Я считаю, что невозможно пробудить праведный гнев народа, иначе как начав войну. А спусковым курком войны станет убийство иностранцев. Пусть я и витаю в облаках, но это "витание" - ничто иное как беспокойство о судьбе моей родины".
Третье письмо Сёина
"Отныне ты чист - мои сомнения развеялись. Я и сам когда-то, вместе с Миябэ, собирался резать американцев. Но понял, что вреда тут будет больше, чем пользы, и передумал. Я не гожусь для таких дел. А вот ты - годишься. Мы не умеем убивать, и с этим ничего не поделать. Вот я и мучал тебя пустыми спорами. Сможешь ли ты теперь ответить мне?"
Прочитав это, Кусака резко осознал, что он зеленый и незрелый, как тот бамбук, и навечно исполнился восхищения и уважения перед Учителем.
Ну троллинг же. Чистой воды. )))
(П.С.: письма закавычены, но это не перевод с оригиналов, а близкий перессказ с перевода на современный японский)"